С Андреем мы познакомились почти сразу после его прихода на работу в НИВЦ. Он обратился ко мне с просьбой помочь в оформлении диссертации. И по окончании этой работы он предложил мне перейти на должность помощника ученого секретаря. Я с радостью согласилась.
В мои обязанности входили делопроизводство и информационно-издательская работа. Как руководитель он был очень внимательным, чутким и заботливым человеком по отношению к своим сотрудникам. Его интересовало настроение, с каким ты пришел на работу, проблемы не только по работе, но и дома. Он всегда был готов выслушать и помочь. Очень много помогал молодым сотрудникам освоиться на новом месте. К нему шли все. Он очень доверял своим сотрудникам. Это доверие помогало всем нам чувствовать себя нужными и важными на своем месте.
Андрей считал, что исполнение обязанностей Ученого секретаря очень мешает его научной работе, отнимает много времени. Так реально оно и было. Тем более что человек он был очень ответственный и работал очень много. Он занимался составлением планов научных тем на пятилетку и на год. Все новые темы, входившие в план НИВЦ, нужно было (после утверждения Отделением) зарегистрировать во ВНТИ центре. Подготовка материалов для такой регистрации также входила в обязанности Ученого секретаря, и в последующие годы в Отделение представлялись планы с указанием номеров гос. регистрации.
Человек к нему приходит с предложением ли для плана, отчетом ли, он все просмотрит, обсудит и проработает. Поэтому на свою работу у него уже времени оставалось мало. Своей непосредственной научной работой Андрей занимался, лишь когда все уходили на обед, и когда заканчивался рабочий день. Хотя приходящие к нему в кабинет люди все время видели его за компьютером, но это, как правило, были или отчеты лабораторий или договора. Он во все договора тоже вникал, он не мог выйти на Ученый совет, не зная целиком содержание какого-либо договора, прорабатывал все основательно. Чтоб если возникнут какие-либо вопросы, он был в курсе.
Самый первый год ученого секретарства Андрея мы с ним несколько месяцев только наводили порядок в делопроизводстве. Там было очень много бумаг, и лежали они просто стопками. Мы все разбирали от и до, все по папочкам. Я в принципе тоже такой же человек, как и он в этом отношении, я тоже люблю, когда все лежит по своим местам. Позднее мне достаточно было сказать одно слово, и я находила нужный документ. И Андрей тоже знал, где что лежит, потом все уже было настолько просто найти, когда все было расставлено, разложено.
В то время было очень много договоров. По каждому договору нужно было собрать все сопроводительные письма, запросы, промежуточные и окончательные отчеты и акты. Были договора и академические и хозрасчетные. Они выглядели совсем по-разному. Были теоретические, были практические, с экспериментами. Все это я собирала по каждому договору и на отдельном листе записывала, какой договор, на какой он стадии, когда отчет. Так что полную картину по договорам можно было получить из одной папки. Мы подвели все так, что откроешь эту папку и на первой странице, на обложке, список, где, под каким номером какой договор и на какой стадии он сейчас находится. Квартальный ли отчет нужно представить, месячный ли, полугодовой, – там сразу все было видно, картина была полной. Я просматривала эти записи и говорила Андрею, что сейчас предстоит по какому договору сделать. Вот такой порядок у нас был по каждой работе, по каждому отчету. Самое позднее за две недели я всех нужных людей предупреждала, что к такому-то числу нужно готовить какой-либо отчет по такой-то форме.
Приходилось, также, Андрею и воспитывать сотрудников. Не только работников «третьего этажа» (на третьем этаже помещались: администрация Института, канцелярия, бухгалтерия, машинописное бюро и т.д.), но и научных сотрудников, которые зачастую не считались с обеденным временем. Был один сотрудник, который приходил за 5 минут до обеда и просил откопировать ему статьи или еще что-то сделать. Андрей как-то сказал ему: "Вот ты только что пришел, а она с 8 утра здесь и ей сейчас нужно идти на обед".
Информационной работы тогда было много. Работа с ОНТИ (Отдел научно-технической информации Научного центра биологических исследований АН СССР в Пущино) была на мне.
В нее входила подготовка плана изданий и проведения мероприятий на год. Андрей посмотрел, как я это сделала, один раз, другой и сказал: " Все, больше я этого вопроса не касаюсь. Возьми, пожалуйста, эту работу на себя". Перед заседанием Ученого совета я ему напоминала, о том, что нам выделили такую-то квоту, столько мы можем напечатать тогда-то, столько тогда-то. И он это выносил на Ученый совет.
Заседаний Ученого совета было тогда, как минимум вдвое больше, чем сейчас, и, кроме того, каждая лаборатория отчитывалась на Ученом совете. В то время как минимум за две недели до заседания Совета все отчеты лабораторий должны были быть сданы Ученому секретарю, и каждый мог заранее ознакомиться с отчетами лабораторий. И приходили, брали, читали, на основании этого делали замечания. Андрей все это потом корректировал и подавал на Ученый совет в общем виде. Кроме того, были еженедельные заседания дирекции. Андрей на них всегда присутствовал и часто вел эти заседания. В этих заседаниях он участвовал не как ученый секретарь, а как член дирекции, во все вникал.
Редки были случаи, когда его не было. И опять-таки я была в курсе, где он сейчас и когда придет, чтоб человек мог не заходить по десять раз и не застать его, а сразу придти в нужное время.
Кроме того, вся бумажная корреспонденция проходила через Ученого секретаря. Все это шло не к зам. директору или кому–либо, а именно к нему. Все письма, распоряжения, постановления, приходящие на адрес института. Каждый день у нас начинался с просмотра почты.
Международные дела частично тоже были на нем, он помогал составлять планы поездок, отчеты и т.д. Опять же по аспирантским вопросам часто люди приходили к Ученому секретарю.
Когда заместителем директора института стал А.С. Мосунов, Андрею стало немного легче: Мосунов тоже постоянно был на рабочем месте, и вся бумажная корреспонденция шла уже через него.
Андрей очень хотел уйти с ученого секретарства и заняться научной работой. У него была небольшая группа, в которую входили сотрудники и студенты. В то время дел, как научных, так и организационных, было настолько много, что часто приходилось оставаться работать после окончания рабочего времени.
Когда он ушел из службы ученого секретаря, то я ушла вместе с ним. В нашей лаборатории сложились очень теплые отношения между сотрудниками. И это целиком его заслуга.